— тимоти. тимоти. тимоти.
произнося имя мальчишки раз за разом, отец настойчивее зовёт его: одной лишь интонацией голоса говорит, что не в настроении долго ждать. отца лучше не злить. тимоти знает главное правило их дома, который находится слишком далеко от города, слишком глубоко в лесу, будто специально для тех случаев, когда он всё же нарушит первое правило и разозлит отца. страшно представлять этот день, но, рано или поздно, он настанет. нужно только ждать. терпение.

у тимоти есть колода карт таро. он не верит в их предсказания, но время от времени тешит своё эго, смеясь над судьбой: с полуулыбкой разглядывает младшие арканы, говорящие о мелких проблемах [бытовых, кто-то скажет], но улыбка пропадает с лица, когда на стол ложится старший аркан умеренность, или частая гостья его раскладов.
умеренность карта воздержания, холодного ума и решительности, требующая терпение.
белиберда какая-то, думает тимоти, когда читает карты всего расклада. он никогда не верил в предсказания и правильно делал, но умеренность — ему мерещится, как ангел с красными крыльями смотрит на него с дьявольской улыбкой — заставляет всякий раз сомневаться в своём скептичном отношение к мистике.
тимоти думает, что кто-то [не мужик в небе] за ним наблюдает и даёт подсказки в бессмысленных раскладах, а, наклонившись над картами, он слышит тяжёлое дыхание, чьё холодное касание остаётся мурашками на его спине, но, обернувшись, тимоти никого не видит. лишь скрипучая дверь мерзким голосом повторяет его имя.
— тимоти. тимоти. тимоти.

— кто здесь? — вопрос в темноту, и ответ тишина. даже дверь скрипом не произносит его имя.
снова один в доме, который слишком далеко от города, слишком глубоко в лесу, будто специально для того дня, когда тимоти разозлит отца и станет одним из «монстров подвала».

«монстры подвала» — сказка, в которую отец заставил его поверить, потому что так легче. легче, чтобы ребёнок игрался с тощими женскими руками, думая, что это его воображаемые монстры, нашедшие своё место в реальном мире. легче, чтобы мальчик кидался камнями в решётку подвала и, попав, думал, что опять крысы завелись, о чём кричал отцу, и тот спускался в подвал, и «крысы» замолкали. легче, чтобы тимоти не задавал вопросы, даже когда осознал, что никаких монстров нет, а «монстры подвала» живые, и боялся кому-либо рассказать о них. отцу легче прививать в сыне страх перед ним, перед «монстрами подвала», перед свободой.

тимоти «убил» отца, чтобы его не бояться. всё началось с картинок деревьев с висельником, расчлененного мужского тела и нашедших свою свободу «монстров». одна из них рассказала тимоти о желанной свободе: тот день отец на весь день уехал в город, а школа была закрыта из-за аварии в канализации. «монстр» назвала своё имя — клара.
кларе девятнадцать. она не помнит, когда в последний раз смотрела на солнце не сквозь решётку подвала их дома. клара приехала в их город на пару дней, хотела навестить подругу, впрочем, ей это удалось, но «захотелось, блять, мороженого в два ночи». больше подруга не видела клару, больше никто её не видел. клару объявили в розыск больше года назад: тимоти знает об этом, но молчит, потому что боится, что кларе не станет лучше от вестей, что, спустя год пустых поисков, её никто не ищет.

— не спросила, как тебя зовут? — голос клары перестал дрожать, и, кажется, она улыбается.
— тимоти.
— какое красивое имя. — она говорит искренне, по-доброму, и заставляет тимоти улыбаться. её голос снова начинает дрожать. — тебя так... он... назвал?
— нет, мама. — клара убирает руку от решётки, будто та за одно мгновение раскалилась, и она обожглась об холодный металл.
— твоя мама? она там? с тобой? наверху? — ей страшно. клара думает, что мама тимоти такое же чудовище, как его отец.
— нет. — тимоти хватается за прутья решётки, которые не обжигают «холодным страхом», и клара повторяет за ним. — она с тобой, внизу.
— но... здесь никого нет. только я.
— ты не одна, вас много. вас слишком много, клара. — скрипящая дверь называет его имя, подтверждая слова тимоти. — наверное, другие не хотят тебя видеть, ведь в тебе они видят себя до того, как...
— до чего? — голос клары дрожит, и она улыбается, пряча страх, но, задав вопрос, тут же находит ответ. — ты говоришь о смерти, тимоти.

ей ничего не нужно говорить. в тишине тимоти слышит, как клара улыбается. она устала надеяться, что её спасут, потому говорит о смерти с улыбкой.
спустя неделю тимоти встретил клару уже не за решёткой подвала, а в отражение зеркал, где она жила расплывчатой тенью и всегда пряталась за спиной живых.
спустя месяц тимоти вновь встретился с кларой. в руках она держала ангела с красными крыльями. мальчишке мерещилось, что и у клары выросли крылья, которыми она, взмахнув, открыла все скрипучие двери в доме, и те одним голосом закричали: «беги!».

one more shot so casually
one more down and I'm meant to be
have I gone too far with this?
can you see me in the mist?

у тимоти странные привычки: по выходным он всегда переставляет мебель в доме и никогда не объясняет зачем. лишь один раз бросил неясное, «чтобы им не было скучно», и продолжил передвигать диван ближе к окну, из которого хороший вид на соседский сад. хит находит его странности «очаровательными причудами», но участвовать в них не желает, поэтому лениво валяется на диване.
хит мало, что знает о своём муже, как и он едва имеет представление о том, кто такой хит — оба прячут скелеты в шкафах просторной гардеробной. они не покажут их даже под страхом смерти. им нравится жить в непонятной иллюзии семейной идиллии, которую они негласно вместе решили создать, оставаясь друг для друга незнакомцами. у хита и тимоти странный брачный союз, но они как-то умудрились прожить совместно уже три месяца.
хит не рассказывает тимоти о голосах в голове, безголовых трупах и серых клоунах. когда они лежали в постели, он рассказал только о музыке, которую слышит после любого хлопка.

— соул-джаз. — хит сладко растягивает название любимого жанра музыки. — музыка души, так любил говорить мой дед, когда его отключили от всех аппаратов, поддерживавшие в нём жизнь, он попросил включить ему соул-джаз. незадолго до смерти дедушка сказал мне, что после он переродится в музыке, и её я слышу.

тимоти слышит, что на этот раз хит не врёт и говорит правду. он редко говорит искренне, что неудивительно, потому не держит на хита обиду. сам то же постоянно врёт. он не рассказывает о детстве и врёт, что вырос в приюте, и родителей никогда не знал, и ему верят. тимоти слышит, что хит искренне ему сочувствует, и полуулыбкой отвечает на его доброту и наивность — качества хита, которые ему нравятся, ради которых готов верить в звонкую ложь.
ради хита тимоти постоянно идёт на уступки, в чём, думает, виновно одна из особенностей хита — простота его очарования, ещё одна черта, которая ему нравится в нём.
итого три, не считая разных мелких причуд, которые тимоти находит «очаровательными» и не замечает, как невольно за хитом повторяет.

заявка в пару. хочется поиграть околомистический сюжет, раскрывая особенности видения потустороннего как и тимоти, так и хита. ещё их отношения развивать, потому что они начались странно. познакомились в вегасе и в тот же день свадьбу сыграли. могли развестись, на чём настаивал тимоти, но хит сказал, «да ладно, брак это весело», и они решили попробовать пожить вместе, а дальше посмотреть, что из этого выйдет.
играю в разное. от всеми любимого стекла до откровенной нцы с разными кинками [желательно чтобы ты тоже играл нцу, потому что, поверь, мне захочется поиграть].
со всеми вопросами пиши в гостевую или сразу лс.

ты старался не вспоминать о том что в этом доме, что слишком далеко вот города, слишком глубоко в лесу, вы с отцом не единственные обитатели. есть еще они - те кого отец называет "монстрами подвала". раньше ты верил в его сказки, что в подвале живут монстры. кидался в решетку камнями, говоря отцу, что там крысы. после ты стал принимать их за своих воображаемых друзей - монстров. отцу легче, чтобы ты верил в монстров, боялся и не задавал вопросов. однажды ты встречаешь в городе объявление о пропавшей, как две капли похожей на обитателя подвала. тебе пришлось осознать, что никакие они не монстры, а живые девушки. но даже так ты слишком боишься кому-либо рассказать об этом. отец вбил страх тебе на подкорку. страх перед ним, перед "монстрами", перед собственным домом, перед свободой.
ты не хотел вспоминать о них, не думать о том как пропавшие оказались в вашем доме. теперь же ты не можешь не вспоминать о них, когда слышишь как из темноты звучит твое имя. каждый раз, когда видишь кого-то в отражении.

ты раскладываешь карты. в этот раз они довольно необычны - повешенный, четверка мечей, смерть. они не просто говорят тебе о терпении и ожидании, они сулят тебе перемены и избавление, если ты сумеешь дождаться. ты хочешь верить им. рисуешь висельника, желая убить в себе страх к отцу. расчленяешь его в своих картинках. даешь свободу "монстрам", особенно тем, что больше не боятся его, которым он не способен больше навредить. зато в твоих фантазиях это могут сделать они - отомстить за собственные страдания.
и они действительно ее находят. перемещаются по дому, смотрят из темноты. говорят с тобой. но, к твоему сожалению, отец их не видит, а они никак не могут на него повлиять.

сегодня отец уехал надолго в город. сегодня ты познакомился с "монстром". ты видел ее на одном из объявлений о пропаже. ее зовут Клара. ей всего 19. и она уже не помнит когда видела солнце не через решетку подвала. она рассказывает тебе, что приехала в город к подруге на пару дней. а ночью ей захотелось мороженного и она, не придумала ничего лучше как сходить в магазин в два часа ночи. до магазина она так и не дошла, очнулась уже в подвале. вы долго разговариваете через решетку.
- не спросила, как тебя зовут? - голос Клары перестал дрожать, и, кажется, она улыбается.
- Тимоти.
- какое красивое имя. - она говорит искренне, по-доброму, что заставляет тебя тоже улыбаться. её голос снова начинает дрожать. - тебя так... он... назвал?
никто из вас не хочет говорить о твоем отце. даже "он" звучит еле слышно.
- нет, мама. - Клара убирает руку от решётки, будто она обожглась об холодный металл.
- твоя мама? она там? с тобой? наверху? — ей страшно. Клара думает, вдруг она заодно с запершим ее чудовищем.
- нет. - ты берешься за прутья решетки, а когда Клара повторяет, касаешься ее руки. склоняешься ниже, словно собираясь поведать тайну - она с тобой, внизу.
- но... здесь никого нет. только я. - в ее голосе звучит паника и непонимание.
- ты не одна, вас много. вас слишком много, Клара. - скрипящая дверь в подтверждение произносит твое имя. - наверное, другие не хотят тебя видеть, ведь в тебе они видят себя до того, как...
ты замолкаешь, не желая продолжать. так же как ты не желаешь ей говорить, а том что ее никто больше не ищет, так не желаешь говорить о том что ее ждет.
- до чего? - голос Клары дрожит, и она улыбается, пряча страх, но, задав вопрос, тут же находит ответ. - ты говоришь о смерти, Тимоти.
ей ничего не нужно говорить. ты понимаешь, что она устала надеяться на спасение, устала бояться, а потому говорит о смерти с улыбкой.